Костюмы и оборудование.
Придворные костюмы для Ломоносова, Шувалова и царицы.
Для студентов-поваров понадобятся белые колпаки и фартуки, а также сковородка, нож, поварешка, заготовка «решетка яиц», которая выполняется следующим образом. В ячейки решетки кладутся два настоящих яйца, еще пять-десять ячеек заполняются шариками для настольного тенниса, которые на нитках или резинках длиной 10-15 см прикрепляются к донышкам ячеек.

Для студентов-строителей нужны будут разные столярные и слесарные инструменты больших размеров (молоток, клещи, транспортир и т. д.), а также заготовка «кирпичи», которая готовится следующим образом. Берутся два одинаковых подлинных кирпича и один фальшивый. Фальшивый кирпич должен совпадать по размеру с подлинными, его можно сделать из подходящей бумажной коробки. Все три кирпича оклеивают однотонной бумагой или окрашивают в одинаковый цвет.

Для студентов-разведчиков нужно приготовить фонозапись музыкальной заставки к телесериалу «Семнадцать мгновений весны» композитора М.Таривердиева. Заставка может прозвучать и в живом исполнении на фортепьяно.

Обратите внимание: понадобится инструментальная заставка, а не песня. Когда на фоне мелодии участники мероприятия начнут читать свои тексты, звучание музыки надо слегка приглушить, чтобы зрители могли лучше расслышать содержание реплик.

Понадобится фонозапись песни композитора Д. Тухманова «Из вагантов» («Во французской стороне, на чужой планете…»).

Три девушки по имени Татьяна одеты в зимние русские народные костюмы — цветные жакетки-кацавейки, разноцветные юбки и павлово-посадские платки.

Предварительная подготовка.
Заранее разучиваются песни и инсценировки.
Звучит фонозапись песни «Из вагантов». Входят двое Ведущих.

Ведущий (поеживается).
Ох, и сильные холода настали!
Ведущая.
Самое время им на Руси быть — крещенские морозы во дворе трещат. Да что поделаешь, в чужие края нашу зиму не пошлешь. Солнце-то, оно только летом греет, а зимой морозит: над горизонтом встает низко, лучи у него идут косо, скользят по земле, вот и не греют ее.

Ведущий.
Вроде бы уж и январь на исходе, к весне дело повернуть должно. Не зря говорят: была зима, так будет и лето.
Ведущая.
А еще такая поговорка про зиму есть: зима лето пугает, а сама потом тает.
Ведущий.
Что ж, нас-то не испугать, мы к зиме привычные. Известное дело: мороз за нос хватает, а перед проворным сам шапку снимает.

Ведущая.
Надоела нам зима, хоть и красавица. Вот ты, видать, парень молод, да и то не люб тебе холод.

Ведущий.
Зимой только тулуп всякому люб. А что парню сделается — бежит себе да греется. Зато, говорят, в зимний холод всякий молод. Вон какой веселой песней встретили нас сегодня. Почему бы это, а? Ведущая. Потому что сегодня -25 января. Ведущий. Ну и что? Ведущая. А то, что день 25 января считается днем необычным — студенческим праздником. Ведущий. Праздником студентов? А почему бы им не выбрать себе денек потеплей да поласковей?

Ведущая.
Так уж история распорядилась. Именно в этот день, 25 января был подписан Указ об открытии Московского университета. И много сил приложили к свершению этого события наш выдающийся российский ученый Михаил Васильевич Ломоносов и его друг, и покровитель, один из самых просвещенных людей XVIII столетия, граф Иван Иванович Шувалов. (Отходят в сторону).

Появляются Ломоносов и Шувалов. В руках у них свитки бумаги.

Ломоносов.
Ах, Иван Иванович, когда же, наконец, государыня императрица Елизавета Петровна подпишет Указ об открытии нашего университета?

Шувалов.
Не знаю, что вам и ответить, Михаил Васильевич. Сами знаете, уж который день к ней во дворец именно специально за этим приезжаю, специально аудиенции требую, а она все отказывает.

Ломоносов.
А по какой причине она отказывает, не объясняла?

Шувалов.
Весельем наша царица занята беспрерывным, не могу добиться ее внимания. Я ее об одном прошу: подпишите указ, больше у вас и хлопот-то никаких с этим делом не будет. А она знай свое твердит: «Ах, мой друг, как это скучно!»

Ломоносов.
Подумайте сами, Иван Иванович, какие просторы откроются тогда перед российским просвещением! Будем своих ученых воспитывать, довольно посылать наших толковых молодых людей учиться за границу во всякие там Гейдельберги да Дерпты. Чем Москва наша хуже?

Шувалов.
Знаю, знаю, как вы о славе земли русской печетесь. Всякий читающий ваши строчки поэтические помнит:
«Что может собственных Платонов
И быстрых разумом Невтонов
Земля российская рождать».

Ломоносов.
Вот именно, у нас талантов не счесть. Дело за малым — открыть университет. Книг у нас на первое время достаточно, а там и библиотеку свою начнем собирать.

Шувалов.
Да, книг, слава богу, хватит. А опять — кто помог?

Ломоносов.
Завести на Руси книгопечатание задумал еще, как известно, великий князь московский Иван III, но осуществил его намерение Иван Грозный. Было это в 1553 году, и Ивану Грозному исполнилось тогда только 23 года. Занялся царь книгопечатанием, нашел искусников — Ивана Федорова и его помощника, построили типографию вблизи Кремля на Никольской улице. Ловкий Иван Федоров успевал везде: и за стройкой следил, и из дерева буквы резал, и учеников обучал, и тексты сверял. «Братцы, — говорил он мастерам, — благое дело творят руки ваши. Мощной делаете Русь». Но только через 10 лет приступили к набору книги. Она называлась «Апостол». И вот когда 1 марта 1564 года Иван Федоров благоговейно преподнес царю первую напечатанную на Руси книгу, на глазах у всех блестели слезы. А Иван Грозный ласково произнес: «Великое дело начал ты на Руси, Иван. Благословит тебя Бог и потомки наши». И все бояре поклонились Ивану.

Шувалов переходит на другую сторону сцены. Там навстречу ему выходит императрица Елизавета.

Шувалов.
Государыня, я опять к вам с поклоном.
Елизавета.
И опять по тому же самому неотложному делу.

Шувалов.
Да уж простите всемилостивейше, но опять я по поводу Указа об открытии университета.
Елизавета (зевает).
Ах, мой друг, как это скучно! Ну, ладно уж, давайте сюда ваш указ. (Ставит подпись).
Шувалов.
Ах, ваше величество, какое событие сегодня свершилось!

Елизавета.
Посмотрите лучше, какая погода нынче славная стоит: Дворцовый парк в снегу тонет, снегири стайками летают. Едемте, граф, кататься!

Шувалов.
Осмелюсь просить ваше величество отпустить меня, хотел побежать тотчас же к другу своему Михаилу Васильевичу Ломоносову, должен радостью поделиться.

Елизавета.
Еще успеете радостью поделиться. Что за капризы, граф! Надо уметь и царствовать, и жить!

Елизавета уходит. Шувалов перебегает на половину сцены, где его ждет Ломоносов.